вообще, Снейп/Тонкс
но если придираться, то скорее Тонкс/Люпин и Снейп/Лили
R, недо-pwp
читать дальше- Я приглашала к нам на сегодня голубушкку Тонкс, - сообщила миссис Уизли, с ненужной силой опуская на стол блюдо с морковью и одаряя Флер свирепым взглядом, - но она не появится. Ты с ней в последнее время не разговаривал, Ремус?
- Нет, я вообще мало с кем виделся, - ответил Люпин. - Но ведь Тонкс есть у кого погостить - какие-нибудь родные, не так ли?
- Хм-м, - произнесла миссис Уизли. - Может быть. На само-то деле мне показалось, что девочка надумала провести это Рождество в одиночестве.
Тонкс выдыхает ему "люблю" в приоткрытый рот, прежде чем поцеловать.
Слизывает жар с его кожи, чувствуя ладонью, как бешенно бьется его сердце - совершенно не в такт ритму их тел.
От ее прикосновений он едва-заметно вздрагивает.
- Вы похожи, - шепчет она, прикусывая мочку его уха, зарывясь носом в волнистые русые волосы, - ты так же не привык к ласке.
- Молчи.
Это главное правило, и ей стыдно, что она нарушила его.
Поэтому она выпрямляется, предлагая ему смотреть на нее, любоваться ею, сходить с ума от близости. Он поднимает руку и - секундная заминка - кладет ладонь на грудь.
Ей нравится его неловкость. Все, как надо.
Она вновь наклоняется, чтобы поцеловать - рыжие локоны падают на белую подушку. Проводит языком по полоске шрама на правой щеке - она столько раз смотрела на нее и мечтала именно об этом. С ума сойти.
Она смотрит, смотрит на любимое лицо, вглядываясь в каждую черточку и даже не понимает, что по ее лицу текут слезы, пока он не очерчивает их след шершавым пальцем.
Этими же пальцами он закрывает ей глаза, напоминая об уговоре, а она целует ладонь, на которой знает каждую чертову линию.
Он дрожит, и каждый короткий выдох - задушенный стон.
А после сказка заканчивается, и она тянется к сумке за сигаретами, чтобы задохнуться в сером дыме.
Он морщится и ему достаточно протянуть руку, чтобы распахнуть окно. И только тогда она соображает спросить: "Ты не против, если я закурю?".
Бессмысленно. Все бессмысленно.
Сидит, подтянув к себе колени, а из окна тянет морозом, и снежинки, залетая в комнату, плавятся на обнаженной коже.
Тонкс дрожит - от холода и просто так. Она не перестает смотреть на мужчину перед собой, и ее рука с сигаретой бьется в истерике.
- Сколько тебе осталось?
- Минут десять, - отвечает он, бросая взгляд на часы на прикроватной тумбе.
- А потом карета вновь превратится в тыкву, - с мрачной усмешкой проговаривает она, делая очередную короткую и жадную затяжку.
- Что?
- Ничего. Неудачное сравнение.
Она делает попытку улыбнуться, а, не сумев, отводит глаза, гася сигарету о мраморный подоконник и выбрасывая окурок в черное небо.
Непривычно длинные волосы щекочут кожу, она отбрасывает их за спину. Выходит неуклюже, и она замечает, что он на мгновение морщится - от очередного несоответствия, которым грешит и эта кратковременная вспышка раздражения, так несвойственная лицу, которое Тонкс любит.
Да, сказка кончилась.
Иллюзии рассеиваются вместе с сигаретным дымом - оставляя едкий душок. Сплошной самообман - зачем все это нужно?
"Нужно, очень нужно", - отвечает сама себе Тонкс.
Одевается она в спешке, желая избежать того мгновения, когда реальность станет совсем невыносимой - слишком явной, чтобы ее отрицать.
Она целует его напоследок, с жадным трепетом заставляя рассудок разрываться между навязанным образом и осознанием того, что все это фальш.
Игры неудачников.
- Спасибо... Северус, - с секундной заминкой говорит она, а после быстро касается губами щеки - целуя уже того, кто спрятан под
невыносимо-любимой оболочкой.
Он проводит ладонью по ее лицу, по ее неистово-рыжим волосам. Не смотрит ей в глаза, словно боится испортить мгновение.
- С Рождеством, - шепчет она.
- С Рождеством, - вторит он в ответ, и после Тонкс исчезает в зеленом пламени камина.
А за окном - несносная метель, и ветер врывается в комнату вместе со снегом, и совсем чужое тело все в мурашках, и легче совсем не думать,
легче - глядеть, как тают снежинки на бледной коже.
Северус берет с тумбы обрывок колдографии, заключенный в рамку - неровные края в том месте, где он ее располовинил. Вырванная из "контекста" счастливая молодая женщина. Та самая, что только что целовала его, та, с которой он занимался любовью.
Бред-бред-бред, сладкий и беспощадный.
Северус смотрит на колдографию, и в стекле рамки отражается чужое лицо - дурак Люпин, не понимающий своего счастья. Она близко, она любит, она жива, в отличие от той, что на портрете.
Северус смотрит на колдографию до тех пор, пока действие оборотного зелья не заканчивается и в стекле не отражается его собственное лицо.
для chandae
Лили/Тедди
читать дальшеОна сидит на лестнице и срывает последние лепестки ромашки. Хочет, не хочет, хочет, не хочет...
Срывает две последние одновременно, делая вид, что не замечает. Сойдут и за одну.
Лили умеет менять реальность так же, как Тедди умеет менять свою внешность.
Тяжелые шаги по ступеням. Он как обычно проснулся под вечер.
Как обычно - подобный вывод она сделала за эти два дня, что она здесь, в гостях у Тедди и Виктории.
Лили быстро достает выпрошенную у парнишки-соседа самокрутку и использует палочку вместо зажигалки. От дыма хочется кашлять и слезятся глаза. Она сдерживает себя, в который раз.
Тедди садится на ступени совсем рядом, затягиваясь прямо из ее рук.
О Мерлин! Лили забывает как дышать - в этом жесте ей видится столько интимности,
Он так близко-близко, и волосы у него волосы - совсем черные. А лицо - сонное, с вмятинами от подушки.
- Ты трахаешь Малфоя?
- Что? - он закашливается от неожиданного вопроса. А ей нравится это - удивлять его. И внутри она смеется от удовольствия, а с виду - полная
невозмутимость.
- Роуз нашептала, что вы сдружились. Вечно пропадаете где-то. А Виктуар - она же как фарфоровая. Тебе наверняка одной ее не хватает. А тут красавчик Скорпиус, капризный как девчонка.
Тедди тихо смеется. Лили затягивается и передает сигарету ему, а второй рукой проводит ладонью вверх по его бедру до самой ширинки
старых джинс. И замирает, не отваживаясь больше ни на что. Вот так всегда. Дура.
- И что это значит? - насмешливо протягивает Тедди.
Лили пожимает плечами, стараясь не выдать волнение.
- Если уж не хочешь Скорпиуса, может, трахнешь меня? Безо всяких обязательств.
Она облизывает губы, надеясь, что это выглядит достаточно эротично. А Тедди улыбается, как чеширский кот из маггловской книжки.
- Виктуар нет, - поспешно добавляет она. И ей немного страшно, потому что мечты осуществляются, судя по тому, что Тедди все еще так близко со своей невозможной улыбкой. - По магазинам. С Доминик, - несвязно бормочет она, потому что Тедди так стремительно сокращает расстояние между ними, что дыхание перехватывает. И его губы касаются ее уха, опаляя дыханием.
- Чертовски признателен за предложение, - шепчет он, и рука его скользит по ее бедру - вверх-вниз, дразняще
легко, обескураживающе. - Но я скорее трахну Малфоя.
И все.
Он поднимается на ноги, и смотрит на нее сверху вниз, затягиваясь уже дотлевающей сигаретой.
- Я хотя бы не менял ему в детстве пеленки.
А после он наклоняется, издевательски-целомудренно целует ее в лоб и уходит на кухню, посмеиваясь.
Лили снимает тапок и бросает в него. Мимо.
для oovda
Теддивика
читать дальшеСентябрьское солнце светит не ярко, но, отражаясь от ее волос, ослепляет.
Ветер с моря заставляет ее юбку пускаться в пляс, и Виктория смеется ей в аккомпанемент.
- Дурак, - произносит она вслух.
"Люблю", - кричит она в мыслях, а Тедди улыбается таким знакомым лукавством во взгляде. У него веснушки на лице и светлые волосы - и она
не узнала бы его ни за что, если бы не эта самая улыбка.
- Так нельзя.
- Кто сказал?
Виктория не знает, что ответить. Такого правила нет ни в уставе школы, ни где-нибудь еще. Тем не менее никто из учеников, насколько она знает, не покидал территорию Хогсмида, выбираясь туда на выходных.
Нельзя - это как что-то само собой разумеещееся. А Тедди подобного не признает.
- Пошли.
Он тянет ее за руку. По песку в туфлях идти совершенно неудобно, и Виктория едва поспевает.
- Сними чертовы туфли, - произносит он, и в его голосе ей слышатся нотки раздражения, поэтому Виктория останавливается и одергивает руку.
- А ты смени тон.
По идее, Тедди должен бы извиниться, но вместо этого он начинает смеяться. И Виктория больше уже не может обижаться. Невозможно, когда
дело касается Тедди.
Поэтому она снимает туфли, зато идет намеренно медленно. И пусть только попробует поторопить ее!
- Куда мы идем? - спрашивает Виктория, когда они начинают подниматься вверх по травянистому склону. Она вновь держит его за руку, и для ее это нечто большее, чем просто страховка. И ей интересно, думает ли Тедди так же.
- Сейчас узнаешь.
Виктории хочется думать, что он ответил на ее непроизнесенный вслух вопрос.
Они выходят к неказистой хижине. Дальше, примерно в пятнадцати минутах ходьбы - виднеется небольшая деревушка. Виктории совсем не интересно, живут в ней магглы или маги, но тем не менее она спрашивает. А Тедди лишь пожимает плечами, увлекая ее за собой в хижину, освещенную внутри солнце сквозь окна и множественные щели.
А на дощатом полу - щенок. Смешной пушистый лабрадор.
- Это тебе подарок. С днем рождения.
Виктория мечтала о щенке всю свою жизнь, но у Доминик аллергия...
- Это его будка. Мальчишка из деревни - я договорился, он будет присматривать. А мы сможем приходить сюда хоть каждый день, кормить,
гулять с ним.
- Невозможно.
- Кто сказал?
Виктория улыбается, качая головой. Рядом с ним она верит, что реально все.
Садится на корточки, гладит щенка по мягкой светлой шерсти. Он игрив и неуклюж - идеальный щенок в ее идеальный день рождения.
- Ну, что скажешь?
- Я тебя люблю, - вырывается у Виктории прежде, чем она успевает подумать. Но в следующее мгновение она нисколько не жалеет о
произнесенных словах. Все правда. Пусть знает.
- Что? - Тедди переспрашивает без удивления в голосе.
Виктория берет щенка на руки и поднимается с корточек - он не вырывается. Ласковый пушистый комок.
- Люблю тебя, - шепчет она и улыбается. И встает на цыпочки, чтобы поцеловать.
для miraizo
дженовая гарридрака с детским рейтингом
читать дальше
Когда они столкнулись в коридоре, Поттер выглядел счастливым, по-идиотски улыбался и леветировал над начищенными плитами
пола пушистую зеленую елку.
Драко смерил удивленным взглядом протянутую ладонь и пожал плечами, прежде чем пожать ее.
Обычно они лишь кивали друг другу, а сейчас на Поттера видимо повлияла вся эта рождественская хуета, решил Драко.
- Это для офиса, - сказал глава авроров, указывая кивком головы на свой "багаж" и зачем-то еще и взмахивая рукой, в которой была палочка.
Драко едва успел увернуться от желающей его протаранить елки, лишь по плечу хлестнула ветка с зелеными иголками. И Поттер весь рассыпался в извинениях, которые Драко выслушивал, досадно потирая плечо.
- Что вы планируете на Рождество? - вдруг спросил Поттер между всеми своими "прости".
- Ничего, - бросил Драко, собираясь уже свалить подальше от этого неожиданно проникшегося дружелюбием бывшего недруга, а теперь - коллеги по Министерству. Но тот остановил его, схватив за руку и разворачивая к себе. Драко чуть не задохнулся от подобной наглости.
- В смысле "ничего"? Это же Рождество, понимаешь?
Нет, Драко с трудом понимал, к чему клонит Поттер. Он постучал пальцем по наручным часам, намекая, что ему уже пора и что у него нет времени на всякий поттеровский бред и дурацкие разговоры. На его плечах серьезный проект, между прочим.
- Астория уехала на Рождество к своим родителям. Скорпиус остался в Хогвартсе. Я собираюсь работать, - скороговоркой перечислил Драко, надеясь, что этот ответ будет достаточно исчерпывающим.
- Ты не любишь Рождество? - что-то между вопросом и утверждением, но Драко все же решил ответить, чтобы Поттер понял наверняка:
- Я не люблю Рождество.
- Глупость.
Глупостью, по мнению Драко, была невыносимая надоедливость Поттера.
- У меня прорва дел...
А еще устало-раздраженный голос и "свали, Поттер" во взгляде. Но тот даже не дал ему договорить, выпаливая:
- Может, придешь на ужин к нам? Джинни пригласила кучу гостей. Должно быть весело.
Учитывая, что это был их самый долгий разговор с момента знакомства, абсурдность идеи уже не казалась такой абсурдной. Драко попросил бы ущипнуть его, чтобы удостовериться в реальности происходящего, если бы не считал это совершенной пошлятиной. Поэтому он всего лишь спросил, придавая лицу максимально-насмешливый вид:
- Как ты это себе представляешь, меня на вашем ужине?
Поттер пожал плечами и засмеялся - весело и беззаботно.
Слишком весело и беззаботно для мужчины по сорок.
- Рон будет в шоке.
Когда Драко собирался на этот ужин, он оправдывал свое решение только этим.